Напомним, что постоянная Хаббла связывает расстояние до галактики со скоростью, которую этой галактике придаёт расширение Вселенной. Чтобы измерить эту постоянную, нужно знать скорости нескольких галактик и расстояния до них.

Чтобы "дотянуться с линейкой" до других галактик, авторы использовали целый арсенал методов.

Первым звеном цепочки послужила следующая широко известная методика. Сначала нужно измерить расстояния до нескольких цефеид (это особый класс переменных звёзд). Это будут так называемые калибровочные, или опорные, цефеиды. Зная, как далеко они находятся, астрономы пересчитывают их видимую яркость в светимость (мощность излучения, то есть энергию, выделяемую в единицу времени) и по этим данным устанавливают формулу, связывающую светимость с периодом "мигания". Опорных цефеид нужно как можно больше, чтобы формула была как можно более точной. Но понятно, что их количество ограничено тем, до каких дистанций "дотягиваются" наши методы измерения расстояний.

Имея в руках нужную формулу, учёные используют уже её саму в качестве инструмента определения расстояний до других цефеид (и, следовательно, до содержащих их галактик). Измерив период изменения яркости, они по формуле вычисляют светимость звезды. А потом высчитывают, на каком расстоянии такая светимость даст наблюдаемую в телескоп яркость.

Таким образом, загвоздка в том, чтобы определить расстояния до опорных светил. Для этого Рисс и его команда использовали метод параллакса, о котором мы подробно рассказывали. Вкратце он сводится к тому, что из-за движения Земли по орбите видимое положение светил немного меняется. Зная диаметр земной орбиты, по этим изменениям можно вычислить расстояние до звезды.

Однако сделать это гораздо труднее, чем сказать. Чтобы вычислить параллакс восьми цефеид, авторам пришлось измерить "колебание" звёзд в поле зрения телескопа с амплитудой в одну сотую пикселя. С тем же успехом можно рассматривать песчинку с расстояния в сотни километров.

Для этого учёные разработали уникальный алгоритм, позволивший "Хабблу" измерять положение звезды тысячу раз в минуту, чего при запуске инструмента отнюдь не планировалось.

Измерив таким образом параллакс, астрономы определили расстояния до восьми цефеид и по этим данным установили связь между светимостью и периодом. С помощью выведенной формулы они определили расстояния до 19 галактик, содержащих цефеиды. Затем по вспышкам сверхновых в этих галактиках они уточнили зависимость между яркостью сверхновой и расстоянием до неё. Это позволило измерить дистанцию до большого числа галактик, где в своё время наблюдались сверхновые. Вот какую сложную цепочку приходится выстраивать, когда хочешь дотянуться до звёзд с рулеткой.

Измеренные расстояния позволили астрономам вычислить постоянную Хаббла. Она оказалась равна 73 километрам в секунду на мегапарсек с погрешностью в 2,3%.

Однако это противоречит известным результатам, полученным с помощью орбитального радиотелескопа Planck, изучавшего реликтовое излучение. По этим данным, через 378 тысяч лет после Большого взрыва (произошедшего, напомним, 13 миллиардов лет назад) постоянная Хаббла составляла 67 километров в секунду на мегапарсек. Разница между двумя значениями составляет, таким образом, 9% — огромная величина для измерений такой точности.

Команды "Хаббла" и "Планка" тщательно проверили свои измерения на предмет возможных ошибок и склонны считать, что всё измерено правильно. Но тогда встаёт вопрос, почему в юной Вселенной постоянная Хаббла имела другое значение.

Ответа на него пока нет. Высказываются гипотезы одна другой заманчивее. Возможно, что ускорение, которое тёмная энергия придаёт расширению Вселенной (именно за открытие этого ускорения, кстати, Рисс получил Нобелевскую премию), меняется со временем. Возможно, дело в тёмной материи, которая взаимодействует с обычным веществом интенсивнее, чем предполагают учёные. Наконец, есть версия, что дело в неизвестных науке частицах – "стерильных нейтрино", которые влияют на скорость расширения Вселенной своей гравитацией.

К слову, Вселенная не впервые преподносит космологам сюрпризы. Мы ранее писали о том, как наблюдения поставили под вопрос стандартную модель тёмной материи (и в этом заслуга в том числе и "Хаббла").